ХРАМ НАМОЛЕННЫЙ..."

Вы прочтете воспоминания Музы Леонидовны Серёждкиной. Всю войну она была медсестрой в госпитале, который размещался в годы войны в Пермской школе №48. До сих она помнит многих раненых бойцов и знает о том, как сложились их судьбы. Не забыли и они свою  медсестру. В год   50-летия Победы состоялась встреча бывших пациентов военного госпиталя. Они разыскивали Музу Леонидовну и пригласили ее на встречу.

Вглядитесь в фотографию. Заботой и вниманием мужчин, за плечами которых война, окружена маленькая пожилая женщина. Но в те далекие «сороковые, роковые» именно ее внимание и забота необходимы были им всем, чтобы выжить.

Муза Леонидовна: «Когда началась война, мы с мамой, Середкиной Анастасией Васильевной, и братом жили в Перми на улице Андри Барбюса в деревянном доме. Мне было 18 лет, а брату Рюрику – 14. Тогда все мечтали уйти на фронт. У военкомата на улице Ивановской стояла очередь добровольцев. Брали не всех. Рабочих с завода старались оставить в тылу. Но родители наши попали на фронт сразу: отец был разведчиком, мама военным хирургом.

«Рюрик, может и тебе еще воевать придется». Это казалось таким нелепым! Рюрик был совсем ребенком, светловолосым, юным.. Но слова мамы сбылись. Когда Рюрику исполнилось 16 лет, он устроился работать на речной вокзал, где загружали баржи для Сталинграда, и договорился с рабочими, чтобы его спрятали в трюме. Обнаружили его уже в Сталинграде. Он горячо просил не отправлять его домой; убеждал, что вся семья – на фронте, даже собаку «призвали» на военную службу.

Рюрика «пожалели» и оставили служить, сначала в комендатуре, а потом отправили на Тихоокеанский флот. Мама в то время тоже служила на востоке. Когда она получила письмо с иероглифами на конверте, сразу поняла, что сын рядом. Она обратилась в штаб. Вскоре ее вызывают, выделяют машину, чтобы разыскать сына, и дают 24 часа. Как им удалось найти друг друга – невероятно!

Рюрик служил на корабле. Когда мама пришла к командиру корабля и объяснила, что ищет сына, Середкина Рюрика, светловолосого, хрупкого, командир ответил, что боец с таким именем у них есть, но черноволосый, крепкий и высокий, так что, видимо, не

тот… Рюрика, действительно не узнать. Он сильно изменился, вырос, волосы потемнели. Настоящий мужчина. Их встреча длилась несколько часов. А позади и впереди – война. Мама привела в порядок его форму. Когда он разделся, то показался таким же худым, как был когда-то.

Мама - сильный человек. Но после встречи с Рюриком она больше не могла оперировать раненых моряков: дрожали руки.

Наша мама прошла всю войну. В Румынии она вывела полк из окружения. Сталин лично вручал ей орден. «Комсомольская правда » в 1948 году поместила статью о нашей матери. Брат тоже прошел всю войну. Заканчивал он службу разведчиком в Корее.

А я все военные годы работала в госпитале, сначала в том, который находился в школе № 48, а потом в школе № 47. Все школы и вузы Перми были в то время  переполнены ранеными. Где тогда учились дети? Не знаю. Видела сама, как школьники и учителя носили кровати, помогали переустроить классы и спортивные залы под палаты и операционные. Привозили  раненых на вокзал, ночью с поезда их переносили на трамвай и уже на трамвае развозили по госпиталям. В 48-ю школу раненых с трамвая заносили на носилках, бегом, на  2 этаж, через маленький коридор, старались быстрее в операционную, чтобы не умерли.

Вечером в госпиталь после смены на заводе приходили женщины. Предлагали помочь полы помыть, покормить больных, постирать бинты, письма написать…

Для меня эта школа – храм намоленный, одни страдания. Эти стены видели мучеников. По-другому не могу относиться. Когда иду по коридору, странно видеть, как кричат и бегают дети. Здесь должна быть тишина».

Материалы из школьного музея

школы №48 г. Перми